провинциальная история
Nov. 30th, 2009 10:56 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
nastasyiaНа седьмом месяце беременности Маша попала в больницу. С преждевременными родами и, как результатом, недоношенным младенцем. Младенца обещали выпустить только после того, как чуть-чуть оперится и наест полкило. А значит Маша застряла в "новорожденном" отделении как минимум на три недели.
Сначала Федя навещал Машу трижды в день. Затем ее перевели в больницу в область, где для новорожденных условия получше, и Федя на машине уже только раз в день мог кататься проведать семью.
Машу подобный расклад не устраивал. За молодым мужем нужен глаз да глаз. А тут какой глаз, если с утра показался, а дальше целый день свободен. Не за моральную чистоту Маша переживала, гораздо больше ее беспокоила любовь Федора к горячительным напиткам, начиная от шампанского-брют, заканчивая одеколоном, который он однажды выпил, закрывшись у тещи в ванной во время семейного визита.
Свою обеспокоенность Маша проявляла в свойственной ей манере, каждый час производя контрольный звонок Федору. В конце концов, зря что ли мобильные телефоны были придуманы. Конечно, она не спрашивала напрямую "Федя, ты там не пьешь?", а умело маскировала свои звонки разными требованиями: привезти кисель завтра, купить малышу шапочки и пошить пододеяльники. Далее подключались мамы-сестры-тетки, которые звонили Федору у уточняли, какого размера нужна шапка, кто будет шить пододеяльники на детскую постель и во сколько ему утром лучше заехать за киселем. От природы не такие тактичные тетки не забывали напоминать Федору о лежащей на нем ответственности. Фразой "Ты ж смотри, не пей" заканчивался почти каждый телефонный разговор.
Будучи одиноким и свободным, тем не менее почти ежесекундно Федор подвергался телефонному контролю. Неудивительно, что в итоге он все-таки сделал то, чего от него подсознательно ждали все это время: запил.
Телефонная армия перешла в режим боевой готовности. Трубки не успевали подзаряжаться, а мобильные операторы довольно потирали руки: звонки теперь шли непрерывно. Умудренные опытом мамы и тетки сначала звонили молодому отцу: ты держи себя в руках; ей нельзя волноваться - молоко пропадет; и вообще, у тебя ребенок можно сказать на волоске от смерти а ты там гуляешь.
Затем набирали молодую мать: напился и пьяный катается по селу, не дай бог разобьется еще; ты ему так и скажи - зачем мне, мол, такой муж; и вообще: не нервничай, а то молоко пропадет. Осчастливив участием новоиспеченных родителей, перезванивались между собой: да как он мог, у нее молоко пропадет, а он пьяный по селу гоняется.
Федор гоняет на автомобиле пьяный по селу, у Маши вот-вот и в самом деле пропадет молоко. Зато у большой армии родственниц есть чем занять вечер. Ну и мобильные операторы не внакладе остались, да.
Сначала Федя навещал Машу трижды в день. Затем ее перевели в больницу в область, где для новорожденных условия получше, и Федя на машине уже только раз в день мог кататься проведать семью.
Машу подобный расклад не устраивал. За молодым мужем нужен глаз да глаз. А тут какой глаз, если с утра показался, а дальше целый день свободен. Не за моральную чистоту Маша переживала, гораздо больше ее беспокоила любовь Федора к горячительным напиткам, начиная от шампанского-брют, заканчивая одеколоном, который он однажды выпил, закрывшись у тещи в ванной во время семейного визита.
Свою обеспокоенность Маша проявляла в свойственной ей манере, каждый час производя контрольный звонок Федору. В конце концов, зря что ли мобильные телефоны были придуманы. Конечно, она не спрашивала напрямую "Федя, ты там не пьешь?", а умело маскировала свои звонки разными требованиями: привезти кисель завтра, купить малышу шапочки и пошить пододеяльники. Далее подключались мамы-сестры-тетки, которые звонили Федору у уточняли, какого размера нужна шапка, кто будет шить пододеяльники на детскую постель и во сколько ему утром лучше заехать за киселем. От природы не такие тактичные тетки не забывали напоминать Федору о лежащей на нем ответственности. Фразой "Ты ж смотри, не пей" заканчивался почти каждый телефонный разговор.
Будучи одиноким и свободным, тем не менее почти ежесекундно Федор подвергался телефонному контролю. Неудивительно, что в итоге он все-таки сделал то, чего от него подсознательно ждали все это время: запил.
Телефонная армия перешла в режим боевой готовности. Трубки не успевали подзаряжаться, а мобильные операторы довольно потирали руки: звонки теперь шли непрерывно. Умудренные опытом мамы и тетки сначала звонили молодому отцу: ты держи себя в руках; ей нельзя волноваться - молоко пропадет; и вообще, у тебя ребенок можно сказать на волоске от смерти а ты там гуляешь.
Затем набирали молодую мать: напился и пьяный катается по селу, не дай бог разобьется еще; ты ему так и скажи - зачем мне, мол, такой муж; и вообще: не нервничай, а то молоко пропадет. Осчастливив участием новоиспеченных родителей, перезванивались между собой: да как он мог, у нее молоко пропадет, а он пьяный по селу гоняется.
Федор гоняет на автомобиле пьяный по селу, у Маши вот-вот и в самом деле пропадет молоко. Зато у большой армии родственниц есть чем занять вечер. Ну и мобильные операторы не внакладе остались, да.
